Рядовой Таран с приветом из АТО

Не смогла пропустить очередной шухер в стране, собралась и поехала в зону АТО. Тетрис журналистики опять не сработал, любопытство сделало меня милиционером батальона спецназначения УМВС. О чем совершенно не жалею. Еще не знаю, как там в НАТО, уже примерно знаю  как у нас.

Путешествие с последующим въездом в зону проведения АТО однозначно станет волнующим, если а) В телефоне у тебя мама передает новости про антидиверсионную операцию в местах, по которым ты, собственно, сейчас и едешь; б) Главный группы ведет себя согласно маминой информации  и добавляет, что стрелять по ошибке могут и в нас; в) Ты в автобусе с толпой официально безработных людей, на которых военная форма без опознавательных знаков, они немного вооружены и напряжены; г) В голове поселяется навязчивая мысль, что все вы вместе – потенциальный военный объект для уже не важно какой из воюющих сторон (см. пункт «в»). Для усиления эффекта, и чтобы убить время в дороге, можно пофантазировать о том, что, скорее всего человек, который организовал эту поездку, продает наши органы ополченцам. Иначе, зачем он завернул водителя автобуса с известного тому пути, вы заблудились, и организатор в военной форме, с винтовкой спокойно стучит в дома местных, с его слов, «сепаров», спрашивая их, куда же нам путь держать.

Если до пункта назначения вы не поседели, можете продолжать слушать маму, новости и командиров поездок.

И так, вы в расположении батальона спецназначения, вы знакомитесь с «аборигенами», вас кормят, укладывают спать. А еще вашу группу собирают в актовом зале, чтобы предостеречь от местных жителей и тех же батальонных «аборигенов». Сепаратисты везде, - рассказывает мужчина, не скажу, из какой структуры, и откуда географически тоже не скажу. Где-то здесь, в единой госструктуре,  я увидела микромодель Украины.

Стать особо неопределенным специалистом по чему-нибудь в зоне АТО так же легко как и не в зоне АТО. Необходимо изначально заявить, что вообще-то ты пресс-секретарь, по диплому психолог, а сюда приехала не стрелять. Главное, вести себя подобающе. Это вызовет у окружающих отклик и понимание того, что тебе со всеми рядовыми, майорами, юристами, водителями, поварами и другими местными и понаехавшими – прямиком в «школу милиции». Школа, когда тебе 31 год, все так же оставляет после себя неизгладимые воспоминания, заставляет плакать от комплекса собственной неполноценности на предмете, не по годам строгого, преподавателя по огневой подготовке, косить диагнозом от физ-ры и мечтать о выпускной пьянке.  

Пароль от wi-fi и успешный выпуск в батальон, если ты еще не сбежал домой, в школе гарантировали знания закона «Про милицию» - статьи, которые невозможно выучить назубок, но которые дают понятие о законности и незаконности применения милиционером табельного оружия, спец. средств и методов физического воздействия.

После присяги милиционера и групповой фотографии ты становишься полноценным бойцом батальона спецподразделения УМВС, пока не попадаешь на учения иного рода. Там, в условиях максимально приближенным к реальной войне, остатки собственной неполноценности могут заиграть новыми красками. А может, как милиционеру батальона спец.назначения, и понравится, необходимая для одного из пунктов функциональных обязанностей, спецназовская подготовка.  

Возможно, даже, что однажды возникнет обоюдное с доктором подразделения желание набить друг другу морды, в процессе матерного сотрясания воздуха бойцом, из-за необходимости посетить гинеколога тогда, когда остальные вооружаются на учебные стрельбы.

Медицина, кстати, в батальоне может оказаться карательной легендой. Говорят, особо пьяных «кидают на подвал». Попытку предпринимала. Всё удачно, кроме моего попадания в подвал.  

Пьяным быть в расположении батальона нельзя. С первых раз не увольняют, но часто изымают из зарплаты.

Легенды в АТО – тема отдельная. Например, бродит легенда, что & в штабе крадет.  Гуманитарную помощь крадет, деньги зарплатные, которые наличными с задержкой платят,  крадет, автомобили какие-то штабные продал, - говорят милиционеры батальона специального назначения УМВС.  

Волонтеры. Голова кружится, и бока растут от количества вкусностей, полученных от них. Теплые вещи и, местами, экипировку складывать некуда.  Молитвенники, ангелочков, крестики и письма никогда не потеряешь, вокруг есть свежее, в количестве 100 единиц себе отхватить всегда сможешь, если захочешь. На волонтерах АТО успешно держится, и зарплата бойцов не так тратится. 

Тут тоже обычно возникают слухи и легенды. Например, жена волонтера * не может понять, почему боец ** снял последнее с ее мужа, а боец ** негодует, что волонтер *,  полученную для участников АТО, форму продает в интернете. Удивительные, в общем, истории, если волонтеры официально зарегистрированы и ведут взаимную отчетность с получателями.

В АТО, как в принципе водится и в миру, этого «ГОВОРЯТ» очень много. Поговаривают, что расследование по @ идет, @ кричит, что и на # тоже завели.

Ток-шоу «Говорят» не раз развеивало скуку наших больших коллективных групп, когда находились в расположении либо на блокпостах. Заставить замолкнуть и погрузить в раздумье на пару минут милиционеров батальона из зоны АТО может вопрос, - а мы на военном казарменном положении или работники милиции с трудовым временем и правом снимать квартиру, а в случае острой необходимости быть «на телефоне»?  А то Новый 2015 год в батальоне довольно странно прошел. Милиционеров домой на ночь не выпускали, они бежали, их искали, всех как на парт. собрание звали. А потом запретили пить и проверяли. Шок необычайный и никто так и не скажет, патрульный трезвый киборг армейский ты или человек милиционер.

Функциональных обязанностей у бойцов батальона УМВС гораздо меньше, чем переживаний их друзей, родственников и знакомых. К счастью, 200-х за всю историю батальона тут не было. 300-е были. Работают милиционеры подразделения на блокпостах крайнего фронта и каждодневно подвергаются атакам противника. Кроме дежурств на блокпостах, бойцы принимают участие в зачистках освобожденных территорий и должны патрулировать улицы подконтрольного города.

Есть и штабные единицы. Это группа лиц, в которой принимало активное участие и моё. От функций психолога, нескольких консультаций и одного тестирования через составление списков каждодневного состояния состава в нарядах и на дежурствах, до дневальной технички, эдакой тёти Аси, на неделю – мой двухмесячный путь. Попутно пришлось подтвердить себе свою принадлежность к гуманитариям, склонным к спортивным нагрузкам ради фигуры, моральным нагрузкам ради воли, нервным срывам ради портрета Горбачева над кроватью, а не к математическим вычислениям километража и бензина.  И на блокпосты обычным украинским милиционером я просилась.

Тут совершенно не важен диплом, опыт работы и творческие наклонности. Либо ты функционирующий доброволец по приказу, либо ничем помочь людям АТО не можешь. И хорошо, когда приказы исходят не от настроения каждого второго члена большого коллектива одновременно, а от грамотно  распределенного профессиональной работой командира.

Женщины в батальонах. Есть девушки, матери, студентки, которые по тем или иным причинам хотели быть тут. Также как и мужчины.  Милиционерам женского пола, которые желают работать на блокпостах и в зачистках, приходится сталкиваться с мужской заботой и отказом. Не без шуток о гендерной принадлежности. Но и ящики с оружием мы не тягали.

Справки, статусы и прочее.

Даются тяжело. 2 отдела кадров: УМВС и непосредственно в батальоне. Спрашивай, уточняй и требуй. Читай законодательство. Работать для государства и получать за это деньги и льготы – не стыдно.