Этот материал может быть интересен даже не столько крымским бизнесменам (которые найдут в нем в основном констатацию печальных для себя фактов), сколько бизнесменам Юга и Востока Украины, которым на примере Крыма он поможет реалистичнее представить последствия реализации крымского сценария для их бизнесов в родных для них краях.
Говоря об охране прав интеллектуальной собственности (ИС), мы тут имеем в виду охрану знаков для товаров и услуг (также известных как “товарные знаки”, “торговые марки”, или “бренды”), благодаря которой владелец торговой марки имеет возможность не допускать использование таких же или схожих торговых марок конкурентами, а также патентную охрану изобретений, полезных моделей и промышленных образов, посредством которой патентовладельцу обеспечивается исключительное (монопольное) право использовать соответствующую технологию или внешний вид товара. Учитывая схожесть режимов правовой охраны изобретений, полезных моделей и промышленных образцов, для простоты изложения ниже будут упоминаться только изобретения и патенты на них, при этом следует понимать, что в равной степени изложенное относится и к полезным моделям, и к промышленным образцам.
Во всех указанных случаях суть режима правовой охраны заключается в том, что государство гарантирует и обеспечивает владельцу ИС так называемое исключительное право использовать соответствующий объект (знак для товаров и услуг, изобретение), то есть право запрещать любым другим лицам такое использование (или же требовать у них плату за разрешение такого использования) на основе государственной регистрации такого права, то есть получения патента (на изобретение) или свидетельства (на знак для товаров и услуг).
В силу исторически сложившейся в мире системы охраны прав ИС критически важной специфической особенностью охраны прав на изобретения и товарные знаки является территориальное действие режима охраны прав. Каждое государство гарантирует монопольные права владельца изобретения или бренда на своей территории независимо от ситуации с охраной его аналогичного бренда или изобретения в других странах. Основанием обеспечения такой гарантии со стороны соответствующего государства является регистрация соответствующего изобретения или знака именно в этом государстве, после проведения именно этим государством проверки соответствия знака или изобретения установленным в именно в этом государстве критериям предоставления правовой охраны.
Таким образом, охрана прав на изобретения и товарные знаки на всей территории Украины (включая, естественно, Крым) осуществляется на основании выданных украинским правительством патентов и свидетельств, а на всей территории России – на основании выданных российским правительством патентов и свидетельств[1].
Вследствие недавних событий в Крыму фактически юрисдикция украинского правительства над территорией Крыма утрачена. Независимо от того, признает Украина и мировое сообщество аннексию Крыма Россией или нет, владельцы украинских патентов и свидетельств не имеют возможности защитить свои исключительные права на изобретения и товарные знаки, так как украинские правоохранительные и таможенные органы не могут пресекать выведение на рынок в Крыму продукции, в которой нарушаются права на изобретения и товарные знаки, украинские суды, которые должны были бы рассматривать споры, связанные с нарушением в Крыму прав на изобретения и полезные модели, в Крыму отсутствуют. Даже если такие споры будут формально рассматриваться украинскими судами материковой Украины, практическое исполнение решений таких судов в Крыму (например, арест и уничтожение продукции, в которой неправомерно использовано запатентованное в Украине изобретение, или на которую нанесен зарегистрированный в Украине товарный знак) будет невозможным в силу отсутствия в Крыму каких-либо механизмов реализации судебных решений (исполнительная служба и т.п.), помимо российских. Понятно, что Россия считает Крым своей территорией и распространение юрисдикции украинских судов на Крым, естественно, не признает.
Таких образом, неожиданно оказалось, что бизнесмены, заинтересованные в охране их прав на изобретения и товарные знаки в Крыму и совершившие в свое время необходимые для обеспечения такой охраны действия по регистрации этих прав в Украине, вследствие аннексии Крыма утратили возможность защиты своих прав. В равной степени это касается всех бизнесменов, имеющих интерес к защите ИС именно в Крыму, независимо от их резидентности – украинских и российских, собственно крымских и европейских или турецких. Говоря о “крымских бизнесменах”, мы подразумеваем всех без исключения, имеющих бизнес-интересы в Крыму.
С другой стороны, став территорией Российской Федерации и де-факто выйдя из зоны действия признаваемых в Украине прав ИС, Крым оказался вовлеченным в зону, на которую распространяется защита признаваемых в России прав ИС. Вследствие этого проблемы возникают у крымских бизнесменов, деятельность которых может вступать в конфликт с исключительными правами других лиц, существующими в России – которые еще вчера никоим образом не затрагивали интересы таких бизнесменов и не препятствовали им. Например, может оказаться, что товарный знак, используемый рестораном в Ялте, в России зарегистрирован на имя предпринимателя из Якутии, который, следовательно, имеет исключительное право на использование этого товарного знака (а значит – и на запрет его использования другими лицами) на всей территории России, включая, по мнению всей российской судебной и правоохранительной системы, и Крым. Аналогичным образом, в используемой на Крымском содовом заводе в Красноперекопске технологической линии может применяться изобретение, которое не было запатентовано в Украине (и на которое в Украине, соответственно, никто не имел исключительных прав), и которая поэтому и была внедрена на этом заводе, однако в России соответствующее изобретение вполне может быть запатентовано, так что после аннексии Крыма использование соответствующей технологии на Крымском содовом заводе может быть запрещено владельцем российского патента.
Однако главная неприятность для крымского бизнеса заключается в том, что выработать механизмы урегулирования проблем крымских бизнесменов, потерявших свои права ИС и оказавшихся нарушителями прав ИС, существующих у неожиданно появившихся в одной стране с ними конкурентов, практически невозможно. Даже если предположить, что у российского и украинского правительств возникнет искреннее желание решать эти проблемы
Существуют наработанные решения, позволяющие эффективно обеспечить защиту прав ИС в случае дезинтеграции государства – такой опыт имеется и у стран-участниц теперешних событий, России и Украины, возникших в качестве независимых государств вследствие их выделения из распавшегося Советского Союза. В таких случаях вновь возникшее государство может признать существовавшие на его территории до выхода из прежнего государства права ИС – либо автоматически (таким путем пошла, например, Россия), либо вследствие перерегистрации этих прав (так произошло в Украине, где в течение определенного времени владельцам охраняемых в СССР прав на изобретения и товарные знаки было позволено перерегистрировать эти права для их признания украинскими и продолжения их действия в Украине).
Однако такой путь совершенно неприемлем в случае, когда часть одного государства де-факто оказывается частью другого государства.
Продолжить действие прав ИС, действовавших в Крыму (то есть зарегистрированных в Украине), посредством их перерегистрации в России невозможно – ведь в этом случае российские бизнесмены окажутся нарушителями этих неожиданно возникших в России исключительных прав. К тому же часто окажется, что, например, исключительные права на один и тот же товарный знак окажутся у двух лиц (см., например, приведенный выше пример с одинаковыми названиями ресторанов в Ялте и Якутии). Также непонятно, как могли бы выглядеть формальные критерии, определяющие те действовавшие в Украине права ИС, которые Россия была бы готова признать действующими на территории России. Вообще говоря, это должны были бы быть изобретения и товарные знаки “крымчан”, однако сложно представить, как можно было бы формально выделить таковые среди всех охраняемых в Украине изобретений и товарных знаков.
Кроме того, никакие перерегистрации украинских прав в России не помогут защитить бизнесменов в Крыму от санкций за нарушение прав ИС, уже охраняемых в России. При этом следует понимать, что территория Крыма не является ограниченной территорией такого нарушения. Например, возвращаясь к рассмотренному выше примеру с Крымским содовым заводом, можно законодательно установить исключение, согласно которому использование им в Крыму технологии, патент на который в России принадлежит другому лицу, не является противозаконным и допускается, однако выпускаемая этим заводом сода ведь будет продаваться во всей России, не только в Крыму. Тем самым окажется сведенными на нет все преимущества патентной монополии, которую имел и на которую резонно рассчитывал при ведении своего бизнеса в России владелец соответствующего российского патента.
Пожалуй, единственно возможным решением этой правовой проблемы могло бы быть установление в Крыму отдельной независимой системы охраны прав ИС – с признанием всех прав ИС, действовавших на момент аннексии в Украине, действующими в Крыму, но не действующими в России, и с признанием прав, действовавших на момент аннексии в России, не действующими в Крыму. Причем такое положение вещей не сможет быть временным, на протяжении короткого “переходного периода” (как, например, при переходе в Крыму от украинской валюты к российской) – временные границы периода существования отдельной от России крымской системы охраны ИС будут определяться сроком действия охраны таких прав, существовавших на момент аннексии, а срок этот составляет до 20 (в некоторых случаях – до 25) лет для изобретений и вообще не имеет ограничения для товарных знаков.
Однако предоставление Крыму собственной независимой от России системы охраны ИС являлось бы абсолютно беспрецедентным шагом – ни один из российских регионов ничего подобного не имеет, параллельное существование в одном государстве двух систем охраны интеллектуальной собственности было бы сопряжено с множеством проблем, начиная с исключительно технически-правовых и заканчивая вопросом других субъектов федерации “а почему бы и нам такого не иметь?”, что означает реальную дезинтеграцию Российской Федерации. По сути, Крым в таком случае получал бы суверенитет, подобный тому, который имеют независимые страны-участницы Таможенного Союза, Беларусь и Казахстан, хоть и не имеющие отдельной от России таможенной территории, но имеющие отдельные от России системы охраны интеллектуальной собственности.
Учитывая все сложности и риски, крайне маловероятным представляется реализация Россией на практике такого сценария после того, как Крым был показательно интегрирован в Российскую Федерацию как ее неотъемлемая часть. Намного более реальным представляется самый простой вариант, при котором про наличие украинских прав ИС в Крыму Россия “забывает”, а действие российских прав ИС распространяется на Крым так же, как и на всю остальную Россию. Со всеми вытекающими для крымского бизнеса последствиями.
Матвей Марков, магистр права (право интеллектуальной собственности)
[1] Строго говоря, охрана товарного знака также может обеспечиваться посредством распространения действия на соответствующую страну т.н. международной регистрации товарного знака, а получение патентной охраны в России возможно посредством получения не российского, а т.н. “евразийского” патента, однако по сути при этом территориальный режим охраны ИС все равно сохраняется, так что принципиального значения эти нюансы не имеют
Немає коментарів:
Дописати коментар